Печать
Поделиться в соц.сетях

28 января 2014 года в Санкт-Петербурге прошло заседание военного клуба СНГ на тему «Организационное оружие в XXI веке». С закрытым докладом выступил Чигирев Виктор Анатольевич, профессор, доктор военных наук, полковник, руководитель Отделения социальных технологий и общественной безопасности Международной академии социальных технологий.

 

Итоговый доклад озвучил Юнацкевич Петр Иванович, директор Научного консорциума высоких гуманитарных и социальных технологий, президент Международной академии социальных технологий.

 

 

Организационное оружие

 

 

Юнацкевич П.И.

Санкт-Петербург, 2014

 

Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

 

 

В теории информационной войны, разработанной профессором Чигиревым В.А., одно из важных понятий – это «организационное оружие», под которым мы понимаем определенные социальные процессы, создаваемые одними социальными субъектами для влияния на других социальных субъектов.

Влияние – способность социального субъекта создавать и предотвращать угрозы (управление угрозами и с помощью угроз). Обеспечивает различные виды доминирования, определяет достоинство, самооценку, самоуважение и т.д.

Социальный процесс – способ существования социального субъекта, его жизнедеятельность, осуществляемая во взаимодействии с другими социальными субъектами (в моделях управления поведением - социальный субъект удобно представлять в виде процесса).

Социальный субъект – отдельный человек, группы людей и их объединения, организации, предприятия, государства, корпорации и т.п., человечество в целом.

Квази-социальный субъект – организационные структуры, создаваемые человеком в процессе жизнедеятельности (оформляются различными способами в зависимости от различных юрисдикций). Выделение квази-социальных субъектов в отдельную категорию  необходимо, например, при пояснении особенностей применения по ним информационного оружия(за квази-субъектом чаще всего «прячутся», «маскируются» конкретные люди).

Дуализм социального субъекта – свойство социального субъекта одновременно являться  и отдельным субъектом (частицей, атомом) и социальным процессом (волной).

Рассматривая любой социальный субъект как процесс с позиций для создания корректной модели управления  его поведением (мобилизация или демобилизация, сборка или разборка, подавление или развитие субъекта) организационное оружие как элемент управленческого влияния определяется также как процесс. Он (организационное оружие, организационное влияние, влияние определенной социальной организацией) характеризуется, на наш взгляд, нестабильностью, непоследовательностью и непредсказуемостью.  Это означает, что имея задачу, например, подавить определенную активность (к примеру, экстремизм, терроризм, государственный или корпоративный переворот – захват доли партнера-друга), можно создать определенную   организацию. Данная организация представляет собой объединение людей (специалистов), денег и ресурсов, собранных для достижения заданной цели подавления. Однако уже в момент создания данной организации  формальная целевая установка подавления начинает естественно под влиянием среды («других») изменяться, по-разному пониматься ее исполнителями. Для одних она становится поводом получения денег и укрепления личного влияния, для других – социальной задачей обеспечения общественной безопасности, для третьих – объектом продажи (предательства), для четвертых – неприятным делом, которое нужно формализовать, имитировать, создать итоговые фикции.

Если, например, летальное оружие подчиняется определенной механике воздействий социального субъекта с любым уровнем интеллектуального развития (например, из пистолета может выстрелить и убить даже несовершеннолетний или престарелый человек, или больной с различными формами олигофрении), то применить «организационное оружие» может не каждый.

«Демократия» как организационное оружие может эффективно применяться для развала конкурента, угрозы которого не дают возможности заполучить (вырвать) нужный (понравившийся по произволу) объект собственности или финансов.

Боевые уставы всех стран мира однозначно трактуют единоначалие как единственное условие выживания и победы. И если учесть то обстоятельство, что мирного времени нет в принципе, есть только разные формы войны – летальные и нелетальные, то это значит, что и единоначалие должно так или иначе присутствовать в той или иной социальной организации в той или иной форме. Именно по этой причине, для развала той или иной социальной организации, держащейся на единоначалии, необходим запуск процедур «демократизации», которые и приведут ее к краху.

Новые демократические структуры на месте единоначалия уже не являются конкурентоспособными и могут быть окончательно развалены другим организационным оружием «некачественным образованием», которое исключает компетентность, квалификацию и способность к самостоятельным постановкам целей и решений.  Манипулировать такими кадрами просто, их менять легко, защитить свои интересы они не могут, и, соответственно, никого защитить ни от чего не могут.  Соответственно не могут адекватно предотвращать актуальные угрозы и вызовы. Лозунг здесь простой – «никого не готовить, чтобы люди не могли принимать самостоятельных решений».  Так управленческие структуры забиваются «социальным мусором» (лицами без образования, но с дипломами о нем), управлять которым проще  в рамках задачи развала. С другой стороны педагогические системы, в которых воспроизводятся квалифицированные кадры с качественным образованием, дарующим субъективность, также забиваются «педагогическим мусором» – лицами без  социально-значимого опыта, которые ни чему не могут научить.В результате в формальных образовательных системах готовят ни чего не умеющих (часто не желающих уметь), утративших «обучаемость» и трудовую мотивацию людей. Дешевизна подготовки таких специалистов значит больше чем их профессиональная пригодность.

Так добиваются, по профессору Чигиреву В.А., превосходства в ходе  нелетальной войны (условного так называемого мирного времени).

Теперь, если возникает другая задача, - защита собственной власти, собственности, ресурсов, нужно запускать иное организационное оружие– «качественное образование» (фундаментальная подготовка кадров, «не массовое образование»), которое дает лиц, способных ставить цели, формулировать задачи по достижению целей  и находить их решения. Качественное образование подразумевает и качественное воспитание, т.е. стимулирование нравственных качеств и свойств человеческой природы (не вреди себе, соседям среде) и свойств активного субъекта социальной деятельности. Применение таких субъектов эффективно в защите от любой угрозы экстремизма и терроризма,  и требует других инструментов манипуляций, так называемой гиперманипуляции.

Манипуляции – способы влияния на лиц с некачественным образованием, лишенных качеств субъекта деятельности, превращающих все в хаос, любое дело заваливающие на корню («что ни поручи, все завалит»). Манипуляции обеспечиваются технологией «печатного станка» или технологией влияния денег.  Кадрам платят за то, что они не делают, или делают, но не так и не то. Финансирование заведомо ущербных, убыточных проектов приоритетно, так как позволяет успешно манипулировать и поддерживать экономику субъекта влияния.

Гиперманипуляции – способы влияния на лиц с качественным образованием, обладающих свойствами суверенного субъекта деятельности, способных ставить цели, формулировать задачи и их решать. Для получения и управления такими кадрами нужна социальная идея,принимаемая и разделяемая сложными активными социальными субъектами. Здесь важно адекватное идеологическое обеспечение, а сам субъект влияния неизбежно должен становиться принимаемым и естественно признаваемым идеологом, единоначальником (авторитетом – лицом, мнение которого разделяют и уважают сложные активные социальные субъекты).  С другой стороны, идеологического обеспечения недостаточно. Тут важно запустить другое организационное оружие «ГОНЭС» - государственно-общественные экспертные советы, в которых присутствует квалифицированное экспертное сообщество, обсуждающее проекты социально-значимых решений квалифицированных кадров.  ГОНЭС выполняет функцию социального фильтра, исключающего лоббирование квалифицированным кадром проплаченного решения (коррупция).  Наличие коррупции означает, что не все виды организационного оружия применены для получения созидательного эффекта. Одного качественного образования недостаточно, нужны дискурсивные процедуры, например «ГОНЭС», которые будут создавать угрозы злоупотребления квалификацией (умные, криминально-талантливые преступления).

В качестве заключения можно отметить следующее.

Для развала любого квази-социального субъекта (например, государства, руководящего клана, рода) адекватно применение таких видов организационного оружия как «демократия», «права человека» и «поверхностное образование» (некачественное образование или лайт-образование, «оскотинивание», «дебилизация», «одурачивание», «оболванивание» учащихся – превращение вузов в «кузницы дураков»).

С помощью «демократии», «прав человека» и неадекватного образования можно развалить любое государство.

Для защиты от поражающих эффектов (завала любого дела любым кадром) применяются манипуляции.

Для развития любого квази-социального субъекта адекватно применение таких видов организационного оружия как «единоначалие», «качественное образование» (кузница активистов), «ГОНЭС» (ограничение  активистов). В «некачественном образовании» отсутствует воспитательный блок, есть только учеба, воспитания нет. В качественном образовании упор делается на воспитательный блок. Наряду с получением знаний упор делается на воспитании.

 Для защиты от разрывающих эффектов (выполнение любого дела любым кадром) применяются гиперманипуляции.

Мы видим, что любое организационное оружие обладает опасными эффектами – поражающими  и разрывающими.

Поражающие свойства организационного оружия – низкая степень опасности для субъекта применения и низкая степень поражения или защиты объекта, в котором не ликвидируются процессы общественного самоуправления, порождающие новых и новых протестных субъектов, разваливающих любой процесс.

Разрывающие свойства организационного оружия -  высокая степень опасности для субъекта применения и высокая степень поражения или защиты объекта, в котором замирают процессы общественного самоуправления, возможно подавление неуправляемых социальных активистов.

Несомненно, изучение свойств организационного оружия – важная задача для военной науки и политики. Организационное оружие – оружие массового поражения как в летальной, так и нелетальной войне и конфликте.

Применение организационного оружия естественно и важно для любого квази-социального субъекта (государства, правящего рода, клана, групп и т.д.).

В условиях так называемого мирного времени (нелетальной войны) организационное оружие становится важным инструментом обеспечения собственной устойчивости и наоборот, хаоса там, где возникли угрызения  жадности.

При подготовке военных и доподготовке политических кадров в области организационного оружия важно учитывать ризоморфный характер социальных процессов. Структура – это всегда срез некоторого социального процесса. И эта социальная структура разными субъектами из разных иерархических позиций видится разной. Тут есть внеязыковая реальность, возникновение или перемещение материальных предметов. Упрощенно, внеязыковая реальность – это то, что можно «потрогать руками». Все остальное – языковая среда, в которую погружен человек, и он не может из нее выйти. В языковой среде и возможно применение всех видов информационного «организационного оружия».

Информационное оружие (в том числе и «организационное оружие») не применить к идиоту (идиотия), у которого не сформирована вторая сигнальная система. Его также не применить к субъектам, утратившим свою суверенность (например, фанатик, делегировавший всю свою суверенность какому либо богу, руководителю секты и т.п.).

Борьба с терроризмом и экстремизмом при таком подходе означает, что в первую очередь нужно бороться не с расходным материалом террористической или экстремисткой организации и их организационными структурами, а показать вред идей, представить в массовом сознании носителей экстремистских идей как вредителей (закрепить, утвердить в массовом сознании вредность этих идей). Тут нами разработаны особые приемы, которые мы в данной работе не обсуждаем по понятным причинам.

Учет ризоморфных свойств социальной среды  означает, что  любая точка зрения любого военного или политика меняется в любое время. У всех всегда на все точки зрения меняются и часто зависят «от кресла» (должности, места в социальной иерархии), которое занимает субъект.Учет свойств  ризомы важен как при государственном планировании, так и при частном деле (коммерции). И тут масса тонкостей, которые доступны для понимания квалифицированному сообществу. Для кадров с лайт-образованием можно лишь дать более простое пояснение: никто не знает, что будет завтра. Любой утешительный прогноз верен только на момент его озвучивания. Любой прогноз – есть в лучшем случае правдоподобное рассуждение.

Какой же практический вывод следует. Важно, начиная информационную войну, иметь различные резервы информационных воздействий (информационные концентраторы) на противника и адекватные кадры для ведения такой войны.

С нашей точки зрения, кадры (солдаты и офицеры) информационной войны (информационных войск) играют ключевую роль в достижении превосходства. Подготовка таких кадров обеспечивается новыми организационно-педагогическими и социально-технологическими решениями.

Именно этим кадрам необходимо давать качественное гуманитарные и техническое образование. Именно они должны в совершенстве владеть информационными и социальными технологиями. Симбиоз данных «соцтеха» и IT-технологий и есть ключевое направление (основное направление) последующего технологического уклада.

Влияние на обстоятельства обеспечивается созданием определенных процессов, событий и технологий, адекватных социальной ситуации.

Другой практический вывод для нелетальной войны и особенностей применения организационного оружия связан с  тем обстоятельством, что «нельзя при ударе информацией отвечать полицией».  В итоге  симметричный ответ приводит к порождению еще большей ударной информации и протесту. Для конструирования эффективной  контрударной информации нужны социальные активисты (сетевые активисты, солдаты и офицеры информационной войны), генерирующие новые информационные конструкты для контрудара (снаряды информационной войны).

Важный тактический прием информационной войны – на информационный удар нужно отвечать информационным ударом. Полиция применяется тут искусно, незаметно для замаскированной нелетальной нейтрализации солдат этой войны.

С другой стороны, организационные структуры полиции при применении по ним организационного оружия «некачественное образование» превращаются в малоэффективный инструмент государственной власти. А иногда становятся инструментом дискредитации, разрушения власти, их применившей. Что также справедливо и для служб собственной безопасности коммерческих организаций.

Природа социальных динамик такова, что если кто-то что теряет, то кто-то что находит. Трудно дать оценку, что хорошо или плохо, так как для разных социальных групп конкретное явление расценивается по-разному. И в этом противоречии таятся настоящие запасы «социального динамита», который по неосторожности или неграмотности могут всегда взорвать вольные или невольные участники социальных процессов. Иммунитет к данному явлению исторически выработался у субъектов влияния, который называется «аксиомой власти»– ни за что ни при каких обстоятельствах не отвечать.  Выдвигая вперед (прикрываясь, маскируясь) того или иного социального субъекта,  истинный руководитель всегда имеет возможность при  «подрыве общественного доверия» такого кадра заменить на другого. Затем  продолжить стабилизацию своего положения, которое и обеспечивается непрерывными ротациями управленцев, действующих за чужой счет, на свой страх и риск.

Нелетальная технология ротации кадров управленческих элит– следствие применения другого организационного оружия «глубокой демократии», когда в результате публичного (направленного) дискурса квалифицированных специалистов (демократической общественности) из власти удаляются лица, принимающие безнравственные (вредные, угрожающие) решения.

Создание обстановки полной безответственности позволяет единоначальнику обеспечить решение любых социальных задач, если его арсенал влияния высокотехнологичен, иначе по недомыслию в его штаб ближайший товарищ-родственник (родственница) может пронести «социальный динамит» и случайно его взорвет.

Раз устойчивых, повторяемых явлений в социальных процессах нет, то, соответственно, и статических или системных подходов также нет. Все всегда меняется, и поэтому средства и субъекты воздействия, влияния также должны меняться, обновляться. И это обновление мы видим более корректно на основе дискурсивного подхода. Он сложен, как и сама жизнь. Трудно прогнозировать, чем может завершиться любой дискурс. Но прогнозируем, что один дискурс переходит в другой, в нем меняется субъект и объект дискурса.

Субъект-объектный переход (превращение) – ситуация, в которой заказчик или организатор (агрессор), применяющий информационное оружие, сам подвергается его ответному воздействию со стороны своей жертвы.

Жертва, использующая свое превосходство в оперативном искусстве применения информационного оружия, часто получает серьезное преимущество, вплоть до быстрой социальной смерти нападавшего.

Направленный (сетевой) дискурс – специальная процедура детального анализа и оценки социальных действий социального или квази-социального субъекта, осуществляемая с помощью информационных концентраторов. Является самой серьезной угрозой для социально-паразитических структур. Особенно эффективна при комбинированном применении средств пятого и шестого технологических укладов. Например, традиционных СМИ и гипертекстовых  сетевых информационных концентраторов.

Кроме того, процедура направленного дискурса обладает креативными возможностями по созданию как гиперманипуляторов (генераторы слухов, легенд и тому подобное), так и антиманипуляторов.

Исследование свойств направленного дискурса перспективно и требует повышенного внимания квалифицированной общественности не только России, но и других государств мирового сообщества.