Печать
Поделиться в соц.сетях

Информационная война против России: анализ и общие меры защиты
 
Сергеев В.Н. Информационная война против России: анализ и общие меры защиты / Серия книг: Теория и методика профессионального обучения и воспитания взрослых. – СПб.: Международная академия социальных технологий, Институт военно-гуманитарных  технологий, 2015. – 48 с.
 
Рецензенты:
Чигирев Виктор Анатольевич, доктор  военных наук, профессор, председатель президиума Международной академии социальных технологий.
Юнацкевич П.И., доктор педагогических наук, президент Международной академии социальных технологий.
 
Сергеев Владимир Николаевич, вице-адмирал, академик Международной академии социальных технологий, научный  руководитель Института военно-гуманитарных технологий Международной академии социальных технологий.
 
Распространение агрессивной информации против России поддерживается  монополией на социальные сети и интернет. В нерусском секторе интернета в отношении России сформированы массивы агрессивной информации. Начата работа по формированию агрессивной информации  в русском сегменте интернета.
Без перехода к новым классам информационного вооружения информационная война будет проиграна на территории самой России. Целесообразно переходить к созданию отечественных средств информационной войны в нерусском сегменте интернета, а за тем и в русском сегменте. Данными средствами влиять не только на иностранную среду, но и на собственное население, мотивируя его на оборону и нравственную экономику (экономику без вреда для себя, соседей, среды).
Работа предназначена для сотрудников силовых структур России и ее союзников.
Введение
 
Переписывание истории под «демонизацию» России и ее военно-политического руководства является традиционным элементомпервой и второй мировых войны, а также холодной войны.
 
Работа оппонентов России направлена на формирование новых исторических мифов, оправдывающих войну стран Евросоюза с Россией. Например,Немецко-украинская комиссия историков функционирует с 27 февраля 2014 года. Работает она  в Мюнхене под эгидой Немецкого союза историков (VHD).
 
Задача комиссии – создать информацию, направленную на дискредитацию российского руководства (против «Путинской России») для получения образа врага «Путинская Россия» и моральных оснований для военно-политических действий «Россия без Путина».
Распространение информации будет обеспечено монополией на социальные сети и интернет. В нерусском секторе интернета в отношении России сформированы массивы агрессивной информации. Начата работа по формированию агрессивной информации  в русском сегменте интернета.
Противопоставить данной работе России нечего. Работы по созданию сетей        влияния на англоязычный сектор интернета в России ведутся только в частном инициативном порядке. Эффективность запретительных мер в отношении чистоты русского сегмента интернета сомнительна. Без перехода к новым классам информационного вооружения информационная война и война обычными средствами будет проиграна на территории самой России. За этим проигрышем последует государственный переворот (или серия таковых переворотов) и демобилизованные силовые структуры не смогут обеспечить адекватную защиту политического режима в России.
Целесообразно переходить к созданию отечественных средств информационной войны в нерусском сегменте интернета, а за тем и в русском сегменте. Данными средствами влиять не только на иностранную среду, но и на собственное население, мотивируя  его на оборону и нравственную экономику (экономику без вреда для себя, соседей, среды).
Анализу информационной войны и общим мерам защиты России посвящена данная работа.

 

НАТО внимательно следит за коррекцией военной реформы в России

 

 

Помни войну!

Адмирал С.О. Макаров

 

Военная история является основой политической истории. Средства насилия всегда применялись в истории человечества при перераспределении сфер влияния и интересов. История цивилизации – бесконечная цепь войн разной формы (летальной и нелетальной). С появлением таких войск, которые не имеют опыта войны (Ракетные войска стратегического назначения), усилился спрос на нелетальные средства информационной войны. Глобальные угрозы не исчезли, но ядерное сдерживание перестало играть роль универсальной защиты, возникли новые технологии влияния, которые преодолевают ядерный щит непрерывно, и наносят свой вред противнику или торговому конкуренту.

И в этой связи, такой ключевой орган военного управления, как Генеральный штаб, начинает играть новую роль в современной войне, в которой многое зависит от управления и координации, чем от боевого применения воинских формирований и объединений.

Исторический опыт формирования и развития вооруженных сил государств свидетельствует о том, что их эффективное применение, как правило, во многом зависело от наличия соответствовавшей времени системы военного управления, способной осуществлять гибкое и оперативное руководство деятельностью армии и флота. Одним из ее центральных органов, призванных обеспечивать такое руководство и аккумулирующих в себе множество аспектов управления различными направлениями этой деятельности как в мирное, так и, особенно, в военное время, с определенного момента являлся и является поныне Генеральный штаб. Не составляет исключения в этом отношении и армия России.

Минобороны приостанавливает ряд мероприятий, в частности, связанных с военным образованием, военной наукой и передачей военных городков. Пересмотру подвергнется штатная структура министерства и функциональные задачи самого министра обороны.

Планируется радикальное изменение обязанностей и полномочий заместителей министра обороны и функционал самого главы министерства.

Глава Минобороны генерал армии Сергей Шойгу при посещении 442-го госпиталя Минобороны на космодроме Плесецк распорядился приостановить процедуры ликвидации ряда военных госпиталей. Министерством обороны России спланированы и проведены соответствующие совещания по военной медицине и её бюджету.

Генерал армии Сергей Шойгу постановил пересмотреть штатно-должностные категории военных медиков в армии и на флоте. Также по постановлению генерала армии Сергея Шойгу, возобновит функционировать в интересах Минобороны и гражданской авиации расположенный на севере Якутии аэродром «Тикси», ранее закрытый, для всех типов воздушных судов, кроме вертолётов.

Приняты некоторые решения, связанные с восстановлением возможного участия суворовцев и нахимовцев в Параде Победы. Это долгожданные для военной общественности России решения. Будут и другие очень важные символические и не только символические решения, которые покажут, что министерство обороны России впрямую начинает разворачиваться к своим обязанностям по восстановлению патриотизма, преданности, мотивации к службе в Вооружённых силах, службе Отечеству.

Последние изменения в Минобороны тщательно отслеживают в дальнем и ближнем зарубежье. Со сменой министра обороны активизировались структуры НАТО по мониторингу коррекции военных планов и изменения обязанностей и полномочий субъектов военного управления в России, главным из которых является Генеральный штаб. И это не без оснований.

Еще Е.Э. Месснер, полковник императорского Генерального штаба и профессор Высших военно-научных курсов генерал-лейтенанта Н.Н. Головина в работах «Лик современной войны» (1959) и «Мятеж – имя третьей всемирной» (1960) во многом предсказал одно из направлений развития вооруженных конфликтов будущего, которое он назвал термином «мятеж-война».

Э.Е. Месснер в своих работах писал (Военная мысль в изгнании: Творчество русской военной эмиграции / Российский военный сборник. Вып. 16. М., 1999. С. 371 - 410):

«Стиль современной войны – истребление …

Слово «фронт» потеряло свой жуткий смысл – жутко стало на всей территории воюющего государства …

Душа вражеской армии, душа вражеского народа стали важнейшими стратегическими объектами; мобилизация духа собственного народа стала важнейшей задачей верховного стратега …

Война приобрела новые формы …

Полувойна – это прикрытое участие в войне или междоусобице …

Воевание без войск – воевание партизанами, диверсантами, террористами, вредителями, саботажниками, пропагандистами примет в будущем огромные размеры, чему порукой факты из недавнего прошлого…».

Несомненно, современное военное управление – это не только управление реальными воинскими формированиями и объединениями, координация их политического и боевого применения, это и управление невоенными субъектами, способными на пресечение, сдерживание, срыв, саботаж намерений агрессора или конкурента национальной торговой корпорации – крупного налогоплательщика государства.

Кроме государств, ведущих объявленные или необъявленные войны, активным участником мятежей-войн стали негосударственные организации и социальные сети. В этой связи планируемые, организуемые и осуществляемые ими полувоенные и террористические акции следует рассматривать как новую форму диверсионных операций, направленных преимущественно на общественное сознание. И главную задачу, которую решают современные агрессоры – дискредитация руководства страны в глазах ее населения. Подрыв доверия к органам официальной власти во многом предопределяет демобилизацию населения. И в этом случае немногочисленный десант морской пехоты может ликвидировать правительство государства-жертвы, народ и армия которого не выйдет на защиту своей власти.

Современные организации – агрессоры представляют собой международные образования, для которых нет границ. Они свободно проникают в любую страну мира, и проводят акции демобилизации населения страны-жертвы и дискредитации ее руководства. По сути, это военные операции невоенными методами. И современный Генеральный штаб ВС России  должен учитывать эту особенность в своей работе.

Международные группировки подобного типа создаются в интересах борьбы за рынки сбыта. И эта борьба решается новыми военными инструментами (средства массовой информации, социальные сети, террористические группы). Это значит, что современные военные специалисты вынуждены осваивать методы защиты и нападения социальных сетей и террористических групп, средств и сил массовой информации. Нужно учиться использовать публичные администрации в новой необъявленной войне и схватке за рыки сбыта.

Получается,  что национальная торговая корпорация, действующая на том или ином рынке сбыта, без соответствующего новейшего обеспечения Генерального штаба ВС России, не сможет противостоять своим конкурентам, использующим военные органы управления для обеспечения своих торговых интересов и саботажа конкурента. Корпоративная защита, по сути, приобретает новое военное содержание. Удержание рынка сбыта – не только политическая и экономическая задача. Это и военная задача, без решения которой о росте благосостояния российских граждан затруднительно говорить.

Внимание к Генеральному штабу ВС России не случайно. Адекватный современным вызовам и угрозам безопасности государственный орган военного управления – это неотъемлемый признак любой развитой страны. «Генеральный штаб страны составляет важнейшую часть военной культуры и воинских традиций народа, во многом определяет духовный порыв к самопожертвованию и атмосферу патриотичности в обществе. Выдающиеся военные подвиги Русской армии и Красной Армии являются не меньшим предметом гордости, чем шедевры искусства или спортивные рекорды.

Фундаментальные военные научные открытия принадлежат, конечно же, всему миру. Но именно те страны, которые генерируют новые военные знания, имеют преимущества в коммерческом использовании этих идей, в расширении и удержании рынков сбыта, что и обеспечивает процветание граждан страны, военные органы управления которой применяют лучшую военную мысль на практике.

Более того, те, кто первым применяет новейшую военную технологию, занимает лидирующие позиции в глобальной экономике. Поэтому хорошо развитые военно-научные сферы и органы военного управления - это один из гарантов национальной безопасности государства. Сегодня назрела необходимость коренной модернизации не только органов военного управления, сил и средств обороны, но и самой военной научной технологической сферы.

Распылять средства на нужды военной науки ради сохранения амбиций ряда авторов военных теорий – это роскошь. Военная наука должна быть заточена под потребности Российской Федерации, Российско-Белорусского Союза, государств-участников СНГ, стратегических партнеров России в разных регионах мира. Важно четко определить, в каких военно-значимых направлениях нужно вести исследования самим, где целесообразно кооперироваться с Республикой Беларусь, коллегами из СНГ, а где выгоднее закупать иностранные разработки у Франции и других независимых субъектов мировой политики.

Военная наука о вооруженном насилии должна давать нам глубокое понимание новых глобальных инструментов перераспределения мировых ресурсов. Мир изменился радикально. Глобальные информационные потоки воздействуют на каждого человека. И это воздействие не всегда дружелюбно. Вместе с прогрессивными информационными технологиями создаются невиданные ранее возможности для манипуляции как отдельной личностью, так и обществом и целыми государствами. Природа всех этих явлений требует глубокого военного изучения, с тем, чтобы создать информационные инструменты защиты своих рынков сбыта от новых угроз.

Предстоит существенно повысить роль военной науки в подготовке военных управленческих решений, военных планов, сил и средств обороны, захвата и удержания адекватных долей рынка сбыта. Для решения этих государственных задач требуются современные, творчески мыслящие военные исследователи, специалисты по военным гуманитарным технологиям (информационному противоборству), руководители национальных торговых корпораций – ключевых налогоплательщиков страны.

Сегодня актуальной стала проблема смены военных научных поколений. В военных учебных заведениях средний возраст доктора наук составляет 70 лет, а кандидата - на 15 лет меньше. Уменьшается количество желающих поступать в аспирантуру военного учебного заведения. И дело тут не в низких зарплатах начинающих военных ученых. Попросту не налажена системная работа по привлечению в военную науку талантливой молодежи, не обеспечивается преемственность носителей военных знаний и молодежи, в органы военного управления стали попадать граждане, вообще не имеющие военного опыта и военного образования, обеспечиваемого военно-педагогическими системами, совмещением воинской службы, учебы и воспитания.

 

Особые надежды в деле пополнения военных научных кадров могут быть возложены и на Генеральный штаб ВС РФ. Тут важен творческий синтез военного ученого и военного организатора. Подготовка таких творческих двоек «Командир-ученый и первый зам-организатор» для военных частей, соединений и объединений являются продолжением военной традиции, заложенной после Второй мировой войны руководством СССР. Именно такой творческий союз использовался в решении важнейшей военной задачи СССР, которую решал И.В. Сталин, по созданию ядерного оружия сдерживания. И эта задача была отчасти решена творческим альянсом «Курчатов – Берия». Талантливый ученый и соответствующий организатор сумели в исторически рекордные сроки добиться решения задами руководства страны – создали ядерное оружие, обеспечили мир, защиту населения СССР от оружия массового поражения. Несомненно, время меняет ориентиры и ценности, нам сложно давать объективные оценки тому, что было вчера. Тем не менее, ядерное оружие на вооружении Российской Армии продолжает свою мирную службу и дает нам возможность создавать новые адекватные виды вооружения, средства современной войны, готовить военные кадры и управлять их применением в национальных интересах в любой точке земного шара.

 

И все это в принципе зависит не от государства, а от нас военных специалистов, от нашей нравственной позиции в деле обороны страны (не вредить своей стране).

Необходимо налаживать кооперацию органов военного управления и военной белорусской и российской наук. Президент Республики Беларусь Александр Григорьевич Лукашенко всегда подчеркивает, что в этой области никогда не было и не будет препятствий. Президент Беларуси неоднократно заявлял о важности военной кооперации России и Беларуси. Военные специалисты сами должны разобраться, с кем скооперироваться, чтобы была польза для Союзного государства России и Беларуси.

Современное понимание геополитики («географическом и биологическом организме, стремящемся к расширению» по определению Р. Челлена) нуждается в новом осмыслении. В последнее время много бывших военных начальников увлеклись публикациями и выступлениями в области геополитики, не до конца оценивая новые феномены противоборства. Само понятие и содержание исторического феномена «Государство» и «Армия» претерпели изменения. Теперь ведется борьба не за жизненное пространство, а за рынки сбыта, за получение ресурсов. По сути, все участники политического процесса стремятся усилить степень своего произвола и ограничить степень произвола конкурента. Сложилась глобальная экономика, мировое сообщество разместило свои ресурсы так, что нет такой страны в мире, в которой не было бы иностранного капитала и собственности. Появились Транснациональные корпорации (ТНК), для которых государства перестали быть непроницаемыми. ТНК в состоянии изменить политический строй, состав правительства страны, входящей в ее зону торговых интересов. ТНК в состоянии подвергнуть любой государственный орган такой процедуре как «коррупция» (прокоррумпировать орган государственного управления). ТНК в состоянии выкупить все нужные ей государственные и военные посты в стране, которая стала ареалом сбыта ее продукции и услуг. И это новый вид угрозы, которую нужно учитывать при модернизации органов военного управления.

Для нужд ТНК военные мыслители Запада родили концепцию сетецентрических военных действий, в которых за основную ударную силу принимались миллионы долларов США, создающие управляемый хаос, паралич политической и военной систем страны-жертвы. Авторами концепции «сетецентрической войны» считаются вице-адмирал ВМС США Артур Себровски и профессор Джон Гарстка, которые повторяют ставший на Западе аксиомой тезис американских футурологов Алвина и Хэйди Тоффлер о том, что «нации ведут войну таким же образом, как они создают богатства».

Сетецентрическая война (или «Сетецентрические боевые действия», «Сетецентрические операции») (англ. Network-centric warfare) — новая военная доктрина (или концепция ведения войны), которая принята Министерством обороны США.

Сетецентрическая война — концепция, ориентированная на достижение информационного превосходства, объединения участников боевых действий в единую сеть соисполнителей операции.

Начальные подходы к созданию полной сетевой войны содержат идеи советского генерала Николая Огаркова, изложенные им в начале 1980-х, идеи которого внедрила армия США. Полноценно концепция описана в военных доктринах «Joint Vision 2010», «Joint Vision 2020».

В военно-практическом смысле сетецентрическая война позволяет перейти от войны на истощение к более эффективной форме паралича политического руководства страны-жертвы. При этом приемы и методы такой войны могут быть совершенно разными, их участники так же неоднородны, органы управления носят нецентрический характер. Действия отдельных военных руководителей самостоятельны, и зависят от ситуации. Самоорганизация снизу – один из важнейших принципов этой войны. В такой войне участвуют профессионалы, способные на самостоятельные решения. Важную роль в такой войне играет достижение информационного превосходства.

Во тут то  у данной концепции есть ряд слабых мест, по которым военная машина России всегда может нанести свой удар. И этот удар возможен как в мирное, так и в военное время. Особенности и традиции военного сообщества России таковы, что любые действия по достижению стремительного доминирования, которые описаны двумя профессорами из США (Харлан Уллман и Джеймс Уэйд из Университета национальной обороны США), могут наткнуться на необъяснимые и труднопонимаемые обстоятельства, созданные обновленными органами государственного военного управления России.

Новая война – это война на информационном поле за умы и души. Понятно и другое, что современный агрессор боится и упреждающих действий со стороны органов государственного политического и военного управления. Наша стратегия предусматривает использование против агрессора не только военные, но и полувоенные, социальные методы, информационные и высокие гуманные технологии.

Исторический опыт развития органов военного управления в России показывает, что обновленные профессиональные подразделения военного управления не могут начать активную деятельность сразу после того, как в них возникла потребность. Современный противник действует крайне агрессивно, профессионально и изобретательно. Он хорошо подготовлен и оснащен, имеет арсенал военных и невоенных средств влияния, у него отсутствует бюрократия, он знает, чего хочет.

Специфика современного военного управления имеет следующую характеристику:

- проводится в условиях необъявленной войны между государствами и Транснациональными торговыми корпорациями;

- находятся в пограничной сфере между полувоенными, полицейскими, диверсионными и информационными операциями;

- влекут за собой большой общественный резонанс;

- требуют особо тщательного планирования, подготовки и обеспечения, а также особых мер конспирации;

- сроки завершения операции могут значительно растянуться по времени, командное установление срока окончания операции чревато получением ущерба для субъекта планирования;

- операции имеют явных противников в лице политиков, общественных деятелей и журналистов;

- операции могут иметь и скрытых противников в лице заказчиков агрессии или руководителей необъявленной войны;

- при оценке операции используются двойные моральные стандарты в зависимости от политической конъюнктуры и соображений выгоды.

Подразделения органов военного управления, осуществляющие организацию и исполнение силовых или полувоенных акций против агрессора, должны быть подготовлены для решения специфических полицейских, административных, социальных, политических, психологических, информационных, технологических и иных задач, большая часть которых является обязанностью гражданских специалистов органов государственной гражданской службы.

Современная военная операция представляет собой совокупность согласованных по целям, задачам, месту и времени действий воинских и гражданских формирований и организаций разного назначения. Как правило, в ее обеспечении задействуются силы и средства различных военных, полицейских, гражданских и частных коммерческих структур и организаций.

Предпочтение в борьбе с современным противником должно отдаваться невоенным средствам воздействия. Необязательной идеологией или военно-научным этическим мировоззрением в военной деятельности могла бы стать идея российского ученого, доктора военных наук, профессора, полковника Виктора Чигирева, получившая рабочее название «идеология нравственности», основанная на тезисе: не вреди себе, окружающим людям и природе; созидай для себя, общества и природы (www.inrav.ru). В военном понимании, идеология нравственности означает нелетальное гуманное ограничение активности социального паразита, воспитание лиц нетрадиционной нравственной ориентации, специализирующихся на ущербе другим социальным субъектам.

В борьбе с агрессором должна опираться на следующий постулат: паразит, решивший захватить российский ресурс, должен потерять к нему интерес еще на уровне замысла.

Перефразируя известное утверждение В.И. Ленина о революции, можно сказать, только то государство чего-нибудь стоит, которое умеет защитить своих граждан, национальные ресурсы, государственную, общественную и частную собственность.

 

Рыцарь непрерывной войны выходит из тени: Джон Бреннан

 

 

Один из наиболее опытных специалистов США по непрерывной войне Джон Бреннан в 2013 году выходит из тени и назначается на должность руководителя ЦРУ.

Рекомендации Президента США о Джоне Бреннане говорят сами за себя. Барак Обама назвал его „одним из самых усердных тружеников“, стоящим рядом с ним - „в высшей степени компетентным и уважаемым“.  Бреннан на протяжении последних 25 лет вел активные наступательные действия против СССР. Будучи резидентом ЦРУ в Эр-Рияде он имел доступ к членам королевской семьи. Через них он организовывал финансирование душманов в Афганистане. И, видимо, такой опытный рыцарь современной войны без правил в реальности и виртуальности (киберпространстве) понадобился руководству США на руководящей должности.

 Бреннан освоил в одинаковой степени как террористические, так и антитеррористические методы и формы ведения противоборства в любой стране мира, которая объявлена зоной интересов США. Ему удалось синтезировать в единый комплекс современной войны аналитические, этнические, разведывательные, военные, политические, финансовые и криминальные действия.

Не случайна по этому случаю тревога международной общественности за судьбу государства Израиль, укрепляя безопасность которого современный руководитель ЦРУ может существенно ограничить произвол определенных этнических групп, от деятельности которых страдает, в том числе, и само государство США. А именно, подрывается эффективность мирового влияния супердержавы. Поэтому такой жесткий специалист по летальным ротациям как Бреннан, может изменить вектор развития не одного государства мира, точечно работая через беспилотные летательные аппараты, информационную войну, криминал с теми, кто не услышал советов Президента США.

Тактика современной войны: убийство сопротивляющегося без следствия, обвинения, защиты и суда. Целенаправленная ликвидация обеспечивает быстрый эффект: зачем спорить, когда не с кем. И такая тактика не нова, ее использовали все, кто претендовал на господство и установление своего мирового порядка (обеспечение лучшей жизни для человечества).

Бреннена не зря называют создателем практики точечного уничтожения граждан, объявленных по произволу врагами или террористами. По сути, речь идет о практике уничтожения подозреваемых в угрозах и вызовах для государства США. Организуя такое важное дело, как ликвидацию подозреваемого, Бреннан в совершенстве отработал тактические приемы взаимодействия полицейских, военных, разведывательных и криминальных сил и средств по адресной дистанционной ликвидации при полном отсутствии потерь личного состава как ЦРУ так и Армии США.

Определение объекта ликвидации осуществляется дистанционно с применением технических средств контроля. Например «Эшелон». Это электронная разведывательная система, включающая в свой состав более 100 спутников, наземные станции слежения и прослушивания, несколько десятков супермощных компьютеров «Крей», каждый из которых стоит не менее 10 000 000 долларов США.

В своем деле Бреннан сумел скоординировать и объединить в единую англоязычную разведывательную сеть пять специальных ведомств:

Англия – Правительственный штаб коммуникаций (GCHQ);

США – Агентство национальной безопасности (NSA);

Канада – Учреждение безопасности коммуникаций (CSE);

Австралия – Управление защиты связи (DSD);

Новая Зеландия – Правительственное бюро безопасности коммуникаций (GCSB).

Уже не секрет, что на территории ряда государств-участников СНГ Бреннан сумел подпольно разместить технические подразделения, обеспечивающие мониторинг информационных потоков в этих государствах.

Важным успехом в карьере рыцаря современной войны Бреннана является консолидация террористического сообщества и придания ему светского характера в глазах администрации США. Не война с Исламом, а грамотное использование свойств этнических групп арабов в деле их применения в качестве террористов или специалистов по ликвидации террористов. Используя как прикрытие так называемый ваххабизм как идеологическое течение в суннитском исламе, Бреннан сделал ставку на идеологию «золотого дождя» (за деньги и мулла спляшет), практическое применение которой позволило ему получать живую силу для проведения в жизнь тактики ликвидации подозреваемых в вызовах и угрозах для государства США.

Однако, работая с человеческим материалом арабского происхождения, Бреннан увидел и недостатки и неизбежные издержки данного процесса, который и вынужден был заменять техническими средствами (например, беспилотными летательными аппаратами) и инструментами кибервойны и информационной войны.

Только такой знаток терроризма, как Бреннан может модернизировать силовой блок США для продолжения непрерывной войны со всеми странами, «замершими» в «глухой» обороне, разработав новые виды информационного терроризма, несомненно, подкрепленного как полицейской, военной, так и криминальной компонентами.

Джон Бреннан стал символом современной войны. Он показал эффективность сочетания беспилотных летальных аппаратов, средств информационной войны и обычного террора. Джон Бреннан – это рыцарь войны в тени, войны без конца.

Причем правительство США не знает, кто будет его врагом завтра. Главное, что враг все равно будет, и его нужно ликвидировать. Такая непрерывность позволяет собрать в военном и разведывательном командовании США профессионалов, которые ликвидировали многих, и ликвидируют многих, и будут ликвидировать многих. Дееспособное военное и разведывательное сообщество США в лице своего яркого представителя Джона Бреннана таким образом поддерживает влияние США как супердержавы. И свой хлеб они едят не напрасно.

 

Доктрина нелетальной войны

 

Впервые Доктрина нелетальной войны была озвучена Юнацкевичем П.И. 29 декабря 2011 года на итоговом закрытом заседании Президиума Международной академии социальных технологий (www.pan-i.ru). Развитие доктрины нелетальной (информационной) войны продолжалось с 2011 по 2014 годы.  Данная доктрина развивает Концепцию мягкой силы (Авторы – специалисты из Пентагона, США), исключающую насилие как метод ведения войны.

Идеи доктрины нелетальной (информационной) войны развивают Концепцию мягкой силы, предложенную учеными из США, предполагающую исключение насилия как новый метод ведения войны.

Сегодня в любом деле отсутствуют абсолютные начала – моральные, этические, нравственные ценности. Их нет и в новой модели войны – нелетельной войны или сетевой войны. Старая мораль, основанная на декларируемых общечеловеческих ценностях, рухнула, уступила место утилитарной, монетарной, прагматичной системе ценностей (культ денег). Ключевыми проблемами современности остается организованная преступность и паразитический капитал, которые налагают мораторий на ведение термоядерной летальной войны и требуют новых и нелетальных решений.

Современный гражданин любого государства планеты не собирается отдавать свою жизнь за идеалы, пораженные двойными моральными стандартами. Уверовав в деньги как в Бога, заменив веру в Бога верой в Деньги, современный человек тратит всю свою энергию на захват материальных ресурсов. На планете случился нравственный холокост: баланс материальных и нематериальных ценностей нарушен в пользу диктата материальных ценностей, устремлений и действий по переделу планетарных ресурсов. Все моральные ценности деформированы примитивизацией мотивационной сферы современного человека, а именно – переход к модели, разработанной военными учеными Чигиревым В.А. и Юнацкевичем П.И. (Санкт-Петербург, 2009), которую мы условно назвали моделью «когнитивной крысы». Эта модель наиболее адекватна описанию человека, с которым случилась беда морального кризиса. В модели используется бихевиористический подход, при котором все человеческие потребности сводятся к трем компонентам – «ПРД»:

«П» – пища (современный эквивалент пищи – деньги), ее добыча любой ценой для обеспечения выживания;

«Р» – при наличии пищи (достаточного количества денег) – размножение, воспроизводство поколения и (или) монополия на лучших женщин и непрерывные половые развлечения;

«Д» – доминирование над другими, чтобы больше добывать денег и монополизировать лучших женщин и чинить собственный произвол, возводя свои желания в ранг закона и обязательства для исполнения другими социальными субъектами.

«Когнитивные крысы» воевать не собираются из-за угрозы потерять свою жизнь и здоровье, однако готовы вести ожесточенную войну нелетальными средствами, допускающими случайные летальные исходы и так называемые непланируемые самоубийства социальных субъектов.

Цель нелетальной войны – построение на планете открытого и свободного гражданского общества, состоящего из социальных субъектов (граждан, организаций, объединений, государств и международных союзов, содружеств и альянсов), созидающих и не наносящих вреда другим социальным субъектам ни мыслью, ни словом, ни делом.

Внутренний и внешний враг гражданского общества – социальный паразит (актуальный и латентный), живущий за счет других и наносящий вред другим социальным субъектам (отдельным гражданам, организациям, объединениям, государствам и союзам) мыслью, словом и делом.

Оружие нелетальной войны: информационный концентратор; направленный дискурс; шалы вреда и угроз.

Шкалы оценки вреда и угроз  разработаны нашей военно-научной школой под руководством Чигирева В.А. и Юнацкевича П.И.:

Научный консорциум высоких гуманитарных и социальных технологий (www.scicomcis.spb.ru);

Отделение социальных технологий и общественной безопасности Международной академии социальных технологий (www.osbpani.spb.ru);

Институт социальных технологий (www.iovpani.spb.ru);

Институт военно-гуманитарных технологий (www.inethic.spb.ru);

Институт нравственности (www.inrav.ru).

 

Направленный дискурс разрушает или собирает любой квази – социальный субъект (организация, государство, объединения  и союзы). Информационно-организационное оружие VI  технологического уклада более эффективно и дешево по отношению к нейтронному оружию. Имуществу урон не наносится при разборке социального субъекта. При этом не допускается уничтожение любого социального субъекта, даже если это очевидный для общества социальный паразит. Каждый социальный субъект при  его разборке разваливается на части, которые синтезируются в новый социальный субъект, исключающий  паразитарное поведение на начальном этапе своего развития. И если социальная среда не позволит, то паразитарные тенденции так и останутся в скрытом, потенциальном состоянии. Тут боле уместно говорить о нравственном воспитании вновь созданных социальных субъектов – технологической реализации правила «Три С»: не вреди себе, соседям, среде ни мыслью, ни словом, ни делом; созидай для себя, соседей, среды мыслью, словом и делом (информальном образовании).

 

Эффективное оружие V технологического уклада – СМИ (средства массовой информации) для получения поражающего (нанесения вреда) эффекта осуществляют концентрацию распределенной толпы. Все рассеяны по разным местам, подключены к одному или нескольким каналам СМИ, не видят друг друга и получают дезинформацию и становятся объектами манипуляций. Данная технология приводит к так называемой смерти социального субъекта, т.е. когда социальный субъект перестает влиять на процессы управления собственной жизнедеятельностью, лишается позиций доминирования, существенно и постоянно ограничивается в реализации потребности размножаться и иметь лучших женщин, теряет объемы добычи денег, попросту, их не может никак получить.

Информационно-организационное оружие, или его конверсионная версия (высокие гуманитарные и социальные технологии, www.scicomcis.spb.ru, Научный консорциум высоких гуманитарных и социальных технологий)   VI  технологического уклада основаны на применении мобильных, виртуальных толп, которые в состоянии нанести поражающий удар такой силы, с которым не справится реальная толпа на улице.  Также можно получить созидательный эффект, если  использовать виртуальные толпы для нанесения удара по ризомоморфной социальной среде.

Под ризоморфной социальной средой мы понимаем социальную среду, стабильно нестабильно развивающуюся и самоорганизующуюся, игнорирующую любые попытки когнитивного управления, т.е. управления из единого центра.

Важным итогом нашей военно-научной и практической работы  является разработка доктрины тотальной нелетальной сетевой войны.

Мы предлагаем инструменты ведения глобальных нелетальных войн, соответствующие требованиям VI технологического уклада (собора и разбора социального субъекта).

Стратегия нелетальной войны:построение на планете открытого глобального гражданского общества, в котором субъект будет возрожден и решен вопрос ограничения организованной преступности и паразитического капитала.

Тактика нелетальной войны:минимизация угроз (организованной преступности и паразитического капитала) через массовую оценку вреда от каждого социального паразита (актуального или скрытого).

Оперативное искусство:конструирование информационных концентраторов на основе использования шкал оценки вреда и угроз.

Новый этап развития военной науки с 2012 года связан  с  разработкой и реализацией разработанных инструментов ведения глобальных нелетальных войн (информационных концентраторов, направленных дискурсов, шал вреда и угроз).

Как отмечают в своих исследованиях наши военные ученые Чигирев В.А. и Юнацкевич П.И., «социальные системы и среды неуправляемы, никто не знает, что будет завтра и что было вчера, а если и присмотреться, то никто не понимает, что происходит сегодня». Регулирующие воздействия на социальные среды  осуществляются  во временных плоскостях негативного  гражданского согласия. Не построение ада на земле – задача современных специалистов по информационно-организационному оружию, высоким гуманитарным и социальным технологиям, - а избегание ада.  Не отбор лучших в когнитивные центры управления, а отсекание худших – задача военно-гуманитарных технологов – представителей новых военных профессий XXI века.

Сегодня нужно обеспечить бескровный передел планетарных ресурсов, перейти от ручного управления – единого центра воли и произвола, - к сложным системам управления, отражающим противоречивую суть самого субъекта управления – динамическую и сугубо нелинейную (ризоморфную) социальную среду, состоящую из множества социальных субъектов.  Поэтому важным компонентом информационно-организационного оружия VI  технологического уклада является направленный дискурс, который обладает сложной и нелинейной структурой, тождественной объекту управленческих воздействий – ризоморфной социальной среде.

Применение в коммерческих и созидательных целях высоких гуманитарных и социальных технологий тесно связано с кластерным анализом и синтезом.  Сборка нового социального субъекта, капитализация которого сопоставима с доходом экономики страны среднего уровня развития, осуществляется путем анализа кластеров и их синтеза, а далее – поддержание устойчивого развития в стабильно неустойчивой социальной среде.  Причем период устойчивого развития тесно связан с объемом вреда, который данный социальный субъект в процессе своей жизнедеятельности наносит другим социальным субъектам.

Из-за непрогнозируемого феномена направленного дискурса, как показала практика наших исследований и экспериментов в 2011-2015 годах, возникают так называемые субъект-объектные переходы. Это когда организатор дискурса сам может стать объектом обсуждения и оценки вреда, что приведет к его быстрой социальной смерти.  Поэтому социальные субъекты, связанные с процессами нанесения другим социальным субъектам вреда, не могут сами погружаться  в дискурсивные процессы. Однако другие социальные субъекты могут легко и дешево применять к ним элементы информационного-организационного оружия и получать в итоге распад объекта своего воздействия.

Промежуточными итогами нелетальной войны является результат ограничения социального паразитизма конкретных субъектов, использующих организованную преступность и паразитический финансовый капитал для реализации своих «ПРД» (потребностей в получении денег, размножении и доминировании).

Нелетальные войны не направлены на уничтожение социальных паразитов. Это своеобразный культурный слой человечества, ликвидация которого равносильна самоубийству цивилизации. Социального паразита нельзя уничтожать, репрессировать, так как он генерирует важные социальные мифы, формирующие иллюзию стабильности и «предсказуемости» завтрашнего дня для других социальных субъектов. В этом плане новая война идет под следующим девизом «отказ от насилия как новый метод ведения войны».  Несомненно и то, что те лидеры, которые проводят политику ликвидации социальных паразитов, убивают составляющих их граждан по разным «законным» основаниям – в  целом ликвидируют тот жизненный слой в социальной среде, без которого эта среда распадется и приведет к очередной катастрофе.

В этом плане мы сторонники моратория на лишения человека жизни и создания новой правовой нормы, запрещающей ликвидировать организацию (которая стала квази-социальным субъектом, а не просто бюрократической фикцией или симулякром и практикаблем) любой формы собственности, пока ее не переформатируют в режиме самоуправления и саморегуляции ее члены. Организация, также как и человек, в современном мире должна получить право на свою жизнь и сохранение преемственности, традиционности. В ходе же ведения нелетальных войн именно организации становятся мишенью для информационных и организационных ударов.  Функцию внутренней и внешней защиты организации выполняет дискурсивный процесс, запуск которого возможен при наличии соответствующих специалистов, о подготовке которых только начинают говорить:

- для военной сферы: военно-гуманитарный технолог (или бакалавр / магистр военно-гуманитарных технологий);

- для гражданской сферы: социальный технолог (или бакалавр / магистр социальных технологий);

- для сфер двойного применения:

социальный инженер (или бакалавр / магистр социальной инженерии);

социальный дизайнер (или бакалавр / магистр социальной инженерии;

 

В течение 2014-2015 годов Институт военно-гуманитарных технологий Международной академии социальных технологий провел апробацию программ подготовки военной и правоохранительной направленности.

Для национального ведомства обороны:

- информационное противоборство (или бакалавр / магистр информационного противоборства);

- военно-гуманитарные технологии (или бакалавр / магистр военно-гуманитарных технологий);

- инженер военно-информационных систем - программист и администратор информационных систем национальной обороны (или бакалавр / магистр военного программирования и администрирования информационных систем национальной обороны);

- офицер кибер-группы;

- командир кибер-группы;

- офицер штаба сил информационного противоборства;

- начальник штаба сил информационного противоборства.

Для министерства внутренних дел:

- юрист и специалист по противодействию кибер-преступности (или бакалавр / магистр уголовного права);

- юрист и специалист по кибер-противодействию организованной преступности (или бакалавр / магистр уголовного права);

- юрист и специалист по кибер-противодействию преступлениям уголовной направленности (или бакалавр / магистр уголовного права);

- юрист  - специалист по борьбе с незаконным оборотом финансов (или бакалавр / магистр уголовного права);

- юрист – программист и администратор информационных систем противоборства организованной преступности и незаконному обороту финансов (или бакалавр / магистр уголовного права, программирования и администрирования информационных систем противоборства организованной преступности и незаконному обороту финансов);

- юрист-инженер и администратор системы информационного противоборства преступлениям уголовной направленности.

- техник  системы информационного противоборства преступлениям уголовной направленности.

 

Для подготовки таких специалистов нами разработаны инновационные  программы, которые мы планируем реализовать на практике в деловом партнерстве с образовательными организациями СНГ, Российско-Белорусского Союза (www.intresint.spb.ru) и Евро-Азиатского союза.

Для эффективного противостояния и нового вида сдерживания угроз в условиях сетевых нелетальных войн важен кадровый ресурс – новая элита общества, состоящая из граждан, способных порождать новые знания. В тотальных нелетальных войнах востребованы кадры, способные порождать новые знания. По сути – это катализаторы направленных дискурсов, - социальные инженеры построения и регулирования дискурсивных процессов, сборки информационных концентраторов и оценки вреда и угроз. Новая элита – это элита, обладающая способностью генерировать новые знания. Создание такой элиты для успешного сдерживания давления внешних социальных паразитов (паразитарного финансового капитала) – задача национальной безопасности любого квази-социального субъекта (государство, союз, содружество или альянс государств).

Реперными точками по производству кадров для национальной обороны в условиях тотальных нелетальных войн  являются сетевые структуры, такие, например, как Институт военно-гуманитарных технологий.

При применении по квази-социальному субъекту информационно-организационного оружия возникает хаос социальных субъектов, составляющих данный квази-субъект. Адекватная угрозам ориентация квази-социального субъекта в управляемом хаосе может осуществляться с помощью нравственного компаса: не наносит ли предполагаемое действие социального субъекта вред социальному субъекту и его членам.

Важным инструментом защиты квази-социального субъекта, который созидает и соблюдает правило «Три С», является стратегический дискурс с гражданским обществом, которым нужно заниматься и с точки зрения теории, и точки зрения практики и технологии.

Итак, важным научным достижением Института военно-гуманитарных технологий является развитие  доктрины нелетальной войны и ее экспериментальная отработка ее инструментов.

Частная апробация и исследование инструментов мягкого ограничения социального паразитизма является, по нашему мнению, важной перспективной задачей, которую мы намерены решать и далее.

 

Нелинейная логика моделирования

частной разведывательной компании (ЧРК)

 

Как отмечает профессор Чигирев В.А., в США практика передачи частным лицам исполнения государственных задач существует давно. Washington Post в прошлом писала, что «значительное большинство» сотрудников в двух основных службах – Национальном контртеррористическом центре и Департаменте оперативной контрразведки (Counter-Intelligence Field Activity office - CIFA) Пентагона – это служащие по контракту (в CIFA их более 70%). Бывшие офицеры ЦРУ отмечают, что в Лэнгли вольнонаемных примерно 60%.

По мнению Чигирева В.А., эта статистика не отражает полной картины аутсорсинга, который проник в разведсообщество США – сегодня многие сферы, в которых должны работать только госслужащие, отданы гражданским. Например, служащие по контракту анализируют большую часть информации, собранной через спутники и беспилотные устройства, и они же пишут отчеты для людей, принимающих решения в госструктурах. Контрактники поддерживают и предоставляют программное обеспечение, которое анализирует данные для отслеживания подозреваемых в терроризме - как в США, так и за рубежом, и определяет цели в Ираке, Иране, Афганистане.

Эти данные также поступают в Агентство национальной безопасности США. Контрактники также обеспечивают работу коммуникаций между различными спецслужбами,  обеспечивают работу оборудования, которое предохраняет эти коммуникации от взлома.

Чигирев В.А. также оценивает, что аутсорсинг полным ходом используется США и в агентурной разведке. ЦРУ нанимает по контракту кадры, которые в дальнейшем помогают резидентам в третьих странах. Они готовят средства маскировки для агентов, работающих под прикрытием. По некоторым данным, вольнонаемные кадры обеспечивают наблюдение за агентами ЦРУ, обеспечивают их руководителей информацией об образе жизни, перемещениях, контактах их сотрудников.

В результате в некоторых открытых отчетах, утверждается, что разведывательное сообщество столкнулось с растущей «конкуренцией между нанятыми по контракту и своими служащими». То есть в специальных службах нет четкого понимания, что можно поручить контрактникам, а что – только госслужащим. В DNI также обнаружили, что «эти самые контрактники вербуют наших собственных служащих, которые были подготовлены государством, а потом сдают их нам же в аренду по значительно более высокой цене». По данным Сенатского комитета по разведке, примерный годовой доход офицера разведки составляет около $126,500, в то время как оплата контрактника в разведке – не менее $250,000. В результате Комитет выпустил отчет, в котором пишет, что «сообщество должно стремиться в долгосрочной перспективе уменьшить свою зависимость от подрядчиков».

В свою очередь, Комитет по разведке Конгресса опубликовал отчет, в котором утверждается, что американские власти «не имеют адекватного понимания численности и распределения контрактников, последовательного и ясно сформулированного метода оценки работы контрактников, или стратегии управления нанятыми по контракту государством».

Бюджеты спецслужб США секретны, и все обсуждения их в Конгрессе держатся в тайне. Однако большая часть информации в то же время доступна для подрядчиков, которые имеют возможность лоббировать членов Конгресса по вопросам бюджетов, потенциально меняя политику в угоду контрактникам. Например, Science Applications International Corp., один из крупнейших подрядчиков разведсообщества США, потратила за один год работы  $1,330,000 на лоббирование в Конгрессе, что включает лоббирование по разведывательному и оборонному бюджету.

Американские разведслужбы всегда были связаны с частными компаниями в области технологий. Lockheed построил знаменитый самолет-разведчик У-2 для ЦРУ. Десятки компаний, от TRW и Polaroid до Raytheon, помогали разрабатывать разведывательные камеры слежения и спутники-шпионы.

Однако к 90-м годам коммерческое развитие шифрования, информационных технологий, спутниковых систем и прочее, заставило разведсообщество повернуться к частному сектору с запросом о производстве систем, которые раньше разрабатывались внутри спецслужб.

Когда в 1995 году было создано National Geospatial-Intelligence Agency - в качестве главной спецслужбы по видовому шпионажу, оно тут же стало скупать программное обеспечение у частных компаний, кроме того, половина от 14,000 сотрудников агентства наняты по контракту, они работают внутри агентства, но свои чеки получают от таких компаний, как Booz Allen Hamilton и Lockheed Martin.

В конце 90-х, АНБ начала использовать аутсорсинг в анализе перехвата данных, передавая заказы таким фирмам, как Computer Services Corp. и SAIC.

Дальнейший рост аутсорсинга произошел после 11 сентября. Администрация Буша и Конгресс, желая предотвратить новые теракты, увеличили разведывательный бюджет и создали новые структуры для борьбы с терроризмом, как например, Национальный контртеррористический центр. Чтобы наполнить эти структуры сотрудниками, ЦРУ и другие агентства стали нанимать тысячами аналитиков и специалистов в области агентурной разведки. Частично из-за больших сокращений в середине 90-х, многие специалисты в этой области оказались к тому времени в частном секторе. В результате доля нанятых по контракту резко выросла. Этот рост можно видеть по документам DNI: траты на контракты оставались стабильными с 1995 по 2001, составляя около 20 млрд. долл. в год. В 2002 году, первом после 11 сентября, затраты на контракты прыгнули до 32 млрд. В 2003 они прыгнули опять, достигнув цифры 42 млрд.

Поскольку 90% контрактов в разведке секретны, то сложно понять, какие здесь цифры реальны. Но, основываясь на доступной информации, можно сделать вывод, что в настоящее время пятерку крупнейших подрядчиков разведсообщества составляют Lockheed Martin, Northrop Grumman, SAIC, General Dynamics и L-3 Communications. Средикрупнейшихполучателейконтрактов- Booz Allen Hamilton, CACI International, DRS Technologies иMantech International.

Рост индустрии и зависимость от правительственных бюджетов превратила аутсорсинг в этой области в крайне привлекательную сферу для бывших высокопоставленных офицеров спецслужб. В результате бывший директор ЦРУ Джордж Тенет сейчас зарабатывает миллионы долларов США в качестве директора и советника четырех компаний, которые имеют контракты от разведсообщества США и делают свой бизнес в Ираке.

В то же время Конгресс уже начал задавать серьезные вопросы об аутсорсинге в разведке и о том, как законодатели могут влиять на разведывательный бюджет. Толчком к этому стало дело Каннингэма. В его случае, многие из незаконных контрактов MZM были профинансированы из так называемых «ассигнований», которые он включал в законопроекты. Ассигнования – наиболее типичный способ включить в бюджет проекты или компании, и их сложно отследить, особенно в «черных» разведывательных бюджетах. В последнем отчете по бюджету Комитет по разведке Конгресса перечислил 26 различных ассигнований по разведывательным контрактам, вместе с именами спонсоров и суммой контракта. Однако имена подрядчиков не были включены в этот список.

Конгресс, и Сенат требуют от DNI предоставлять больше информации о подрядчиках. Законопроект Конгресса требует ежегодного отчета по подрядчикам, а также отчеты по механизму отчетности и эффективности их работы. Отдельную поправку подготовил республиканец Дэвид Прайс, который предлагал такой же законопроект. В своем заявлении для Конгресса Прайс объяснил, что он ищет ответы на несколько простых вопросов:

«Должны ли нанятые по контрактам участвовать в сборе разведывательной информации?

Должны ли они участвовать в ее анализе?

Что насчет допросов и тайных операций?

И есть ли виды деятельности, которые настолько важны, что они могут быть поручены только подготовленным разведсообществом профессионалам?».

Новые законопроекты позволяют сделать бюджет разведки США более прозрачным. Как отметил пресс-секретарь Прайса, «как нация, мы действительно нуждаемся в том, чтобы взглянуть и решить, что можно делать по контракту, а что все-таки должно остаться в сфере государства».

Таким образом, можно сделать вывод, что дискуссия и опыты по созданию ЧРК и использованию частной инициативны в сборе информации в США ведутся давно и требуют равноценной реакции общественности и новых предложений тех государств, у которых еще не налажен с США равноценный диалог и партнерство.

Один из линейных подходов к моделированию частной разведывательной компании связан с понятием конкурентной разведки. Это сбор и обработка данных из разных источников, для выработки управленческих решений с целью повышения конкурентоспособности организаций различной формы собственности (частная, общественная, государственная). Сбор данных проводится в рамках закона и с соблюдением этических норм. Схожее понятие «бизнес-разведка» — это особый вид информационно-аналитической работы, позволяющий собирать  информацию о юридических и физических лицах без применения специфических методов оперативно-розыскной деятельности, являющихся исключительной прерогативой государственных правоохранительных органов и спецслужб.

Аналоги бизнес-разведки – это деловая разведка, аналитическая разведка, экономическая разведка, маркетинговая разведка, коммерческая разведка.

Частная разведывательная компания заполняет ниши, образованные деятельностью государственных разведывательных подразделений.  Преимущество ЧРК – это мобильность, преодоление  обезличенного, казенного подхода к сбору информации, возвращение в разведывательную деятельность творческого элемента и эксперимента, качественная аналитическая работа.

Модель линейного анализа, принятая современными государственными разведывательными службами в условиях непрерывного изменения обстановки и выхолащивания ценностей становится менее пригодной для работы в этой сфере, за которой следуют важные управленческие решения.

Исследования Института военно-гуманитарных технологий Международной академии социальных технологий направлены на получение новой теории моделирования таких участников схватки за передел мировых ресурсов как разведывательные компании и организации. Они могут быть различной формы собственности (т.е. принадлежать частным лицам или  политическим группам, или гражданскому обществу). Фактически, исследуется тот путь моделирования, который с одной стороны обеспечит присутствие ценностей в структурах консолидации информации, с другой стороны обеспечит ее работу не в интересах социальных паразитов, а направит на службу гражданскому обществу (открытому обществу).

Частная разведывательная компания своей мобильностью,  открытостью для профессионального сообщества и заказчиков, творчеством и инновациями заслуживает все большего внимания со стороны как собственников бизнеса, руководителей государств, церковных конфессий, религиозных сект, освободительных движений и протестных групп.

Современный подход к моделированию ЧРК – это консолидация профессионалов, квалифицированный дискурс разведывательного сообщества, свобода и творчество, гуманные ценности в работе ЧРК. 

Методологии манипулирования и эксплуатации источника информации на компромате или заимствованном капитале на замену приходит метод демократической разведки, базирующейся на свободе, гуманности и созидании участников процесса консолидации информации.

Сложные  процедуры работы с информацией государственных структур могут быть успешно заменены на нелинейные подходы к обработке (а, возможно, и созданию, генерированию) информационных потоков.  Современное противоборство больше строится не столько на анализе информации, сколько на ее использовании для влияния на участников перераспределения планетарных ресурсов.  Здесь допустимо то, что не допустимо в государственных структурах. Например, ЧРК может создавать сенсации и отражать их нужным образом в общественном сознании, опережая профильную государственную структуру, которая занята перепроверкой информации и ее детальным изучением.

В профильной государственной структуре оперативник детально отчитывается о своих контактах с источником, включая все мельчайшие обстоятельства встреч, особое внимание уделяя финансовым аспектам отношений. А если денежной составляющей взаимодействия нет, то нужно очень правдоподобное объяснение мотивов, по которым информационный источник идет на сотрудничество.

В соответствии с линейной логикой, информация, поступившая от источника за определенный период, обобщается и исследуется — в ней пытаются найти признаки фальсификаций и дезинформации; в дальнейшем процедура повторяется регулярно. Это сложный и трудоемкий процесс, который занимает время, но выигрывает в обстоятельности и достоверности. Однако времени в динамично меняющихся условиях международного или частного конфликта может и не хватать. Мало того, упущенное время приводит к большему количеству напрасных жертв, кровавых потерь.  Гуманизация  силового противостояния и разведывательной деятельности все же направлена на скорейшую блокировку деструктивного, антиобщественного события в самом его зародыше, чтобы сохранить как можно больше число граждан от увечий или гибели.

Фабрикация новых событий, оказывающих влияние, формирующих новую реальность, воспринимаемую как гиперреальность – вот та задача, которая носит нелинейный характер и может лежать в нелинейном моделировании ЧРК.

Мы обращаем на это обстоятельство внимание – нелинейные логики более применимы для частных, нежели бюджетных структур, в которых заложена другая социальная инерция, чем в ЧРК.

Некоторый анализ участков современного конфликта  на территории восточной Европы показывает, что нелинейный подход начинают использовать не только ЧРК, но и государственные структуры безопасности. Клевета, преднамеренная ложь, недостоверная информация – способы работы некоторых участников новых конфликтов. Понятно, что это всего лишь эксперимент по ходу конфликта, но некоторые результаты и эффекты заставляют более серьезно относиться к их успехам.

Линейная логика предполагает, что частная или государственная разведка осуществляют сбор секретной информации — как правило, сопряженный с нарушением законов иностранных государств. Характер источников разведывательной информации диктует потребность в их надежной защите и, следовательно, крайне сужает круг потребителей разведданных. Возможность противодействия спецслужб противника и нелояльности собственных сотрудников требует сложных и дорогостоящих мер безопасности, недоступных частной компании, действующей в рамках закона.

Нелинейное моделирование ЧРК может сделать ее инструментом не сколько получения информации, сколько рычагом влияния на ее содержание и ориентацию в пространстве объектов ее работы.

Ряд зарубежных ЧРК пытались создать индустрию в этой области.  В ходе своеобразной индустриализации ЧРК появились динамические партнеры государственных разведывательных служб, возникли консультанты со связями в силовых структурах, помогающие компаниям решать конкретные проблемы в той или иной стране, появились секты, обладающие более мощным влияниям, возникли экстремистские и террористические группы, создавшие новые угрозы безопасности гражданскому обществу и государству, укрепились транснациональные корпорации, ведущие торговлю на территории любого государства без всякого на то официального разрешения. Анализ и использование коррупционной обстановки у регуляторов рынков стали предметом работы некоторых ЧРК в интересах крупных торговых  корпораций.

Частные исследовательские компании, занимающиеся проблемами политики и безопасности, стали сотрудничать с разведывательными службами, интегрировались в ЧРК, стали продуктивно дополнять их, собирая информацию легальными научно-исследовательскими и журналистскими методами, должным образом перепроверяя информацию и обозначая ее источники и предоставляя свою продукцию гражданскому обществу и бизнес-сообществу.

Тем не менее, одной из важных проблем мирового разведывательного сообщества выступает неравенство между сотрудниками органов национальной безопасности, защиты государственной тайны, обороны и безопасности государства.

Используемый в организации структур национальной безопасности принцип стабильных иерархий (старший брат – младший брат, начальник – подчиненный, хозяин – наемный работник) в условиях, например,  мирного времени, приводит к вытеснению дееспособных кадров. А при наступлении социальной катастрофы, приводит к быстрой потере дееспособности самой структуры безопасности.

Для самозащиты, руководство иерархической структуры безопасности вынуждено для своего руководителя (старшего брата, начальника, хозяина) фабриковать события, трактуемые как поток успехов и удач. Возникает в ряде случаев ситуация отрыва от действительности, что может приводить к экономическим и социальным потерям руководство страны.

Иерархическое построение государственных разведывательных организаций строится на основе линейной логики, заключающейся в последовательности событий, причинно-следственных связей,  управляемости поведения участников разведывательной деятельности стимулами (приобретение тайного влияния и денег). Желание быть включенным в управленческие процессы лежит в основе мотивирования человека к участию в работе разведывательного органа. Однако, со временем, бюрократия и формализм, плановое управление деятельностью разведывательного органа приводят к обострению внутренних противоречий, административным войнам (войны за право быть старшим, более влиятельным, богатым руководителем подразделения, получить дорогостоящий социальный пакет и преференции за службу).

С другой стороны участники административных войн вынуждены как сближаться друг с другом в вынужденных объятиях лояльности и дружбы, так и неожиданно и немотивированно дистанцироваться друг от друга, охлаждаться после дружественного разогрева. К чему это приводит? Наблюдается рост чувства недоверия, потеря репутации и влияния разведывательного органа на политическую и экономическую ситуацию в регионе своей деятельности.  Неравенство сотрудников органов национальной безопасности проявляется в том, что иные лишаются социальных пакетов, другие их сохраняют. Потеря взаимного доверия приводит к социальной изоляции, т.е. социальной смерти бывших профессионалов. А, как известно, по военному суицидологу Юнацкевичу П.И. (Санкт-Петербург, 2014), социальная смерть часто заканчивается физической: «Субъект, переставший участвовать в деятельности, приносящей социальное удовлетворение, т.е. удовольствие от совершения очевидного общественного блага, пребывает в ситуации социальной изоляции, ему никто не доверяет. Без доверия репутация утрачивается и предмет смысла жизни (ради кого и чего жил, ценности) размывается. Утрата смысла жизни приводит к утрате самой жизни как пассивным путем болезней и поведенческих извращений, так и активным путем –  участие в рискованных событиях, завершающихся летальным исходом».

Построение иерархий для одних субъектов национальной безопасности является формой благоденствия, для других субъектов завершается выпадением из иерархий на социальное дно, вплоть до наемной работы охранником в банке или торговой точке.

Однако социальный заказ на обеспечение национальной безопасности формирует не столько государство, сколько само общество, которые нуждается в защите от новых вызовов и угроз безопасности.

Современный постмодернистский гуманизмдает возможность многим действующим и бывшим сотрудникам органов безопасности  свободно умирать (от болезней, уличного криминала, бедности и т.д.), но не проводить целенаправленной политики на непрерывное применение квалифицированных кадров для постоянной защиты общества и государства от угроз и вызовов безопасности. Увольнение с должности для многих сотрудников, достигших пика своего профессионально роста, становится рубежом старения и умирания. Паника завершается пассивностью,  апатичностью, безучастностью бывшего профессионала к своей судьбе и участи своих близких и родных.

Выйдя на заслуженный отдых, профессионал более очевидно наблюдает и переживает безнравственную реальность.

Безнравственная реальностьпо профессору Чигиреву В.А. (Санкт-Петербург, 2014) – это «натуральное, естественное состояние, где одни субъекты пожирают других, где есть либо победители, либо проигравшие (последних большинство); конкретная фиксация продажности всего и вся; очевидная коррупция, которая никого не оскорбляет и не удивляет, и даже не интересует. Эта реальность не исключает, а включает и содержит антиреальность (показная благотворительность, проявления заботы государства о ветеранах и т.п.). Антиреальность лишь укрепляет антиреальность».

Как преодолеть неравенство в разведывательном сообществе. Некоторым выходом из этой ситуации может оказаться создание частной разведывательной компании, работающей на другом принципе, сформулированным научным коллективом Института военно-гуманитарных технологий Международной академии социальных технологий, - принципе нелинейной логики.

Нелинейное моделирование частной разведывательной компании (ЧРК) – это такое построение отношений, которое предполагает полную свободу и демократию, равенство участков ЧРК, а также динамическую иерархию.

Динамическая иерархия – это возникновение временной структуры старшинства в конкретном деле, по завершению которого исчезает и сама структура. Динамичность, непредсказуемость будущего требует при построении новой структуры безопасности, ориентироваться на защиту ценностей, а не на защиту конкретных лиц, репутация которых шатка, а общественное доверие подорвано.

Работа в ЧРК должна позволять его участникам свободно оценивать любое дело и субъекта с позиции вреда, принимать решение на участие в том или ином мероприятии ЧРК ориентируясь на соблюдение нравственного правила «Три С» (Институт нравственности Международной академии социальных технологий, www.inrav.ru): «не вреди себе, соседям, среде ни мыслью, ни словом, ни делом; созидай для себя, соседей, среды мыслью, словом, делом».

По сути, мы говорим о том, что агрессивная идеология культа денег, веры в деньги как в Бога, превратила многие структуры безопасности в имитационные и в некоторых случаях в паразитарные и антиобщественные организации, преследующие свои эгоистические цели ценой массовых жертв, оправдывание насилия и террора.

ЧРК должна работать на ценностных основаниях (нравственность) и предоставлять возможность разведывательному сообществу демократический способ оценивания каждого каждым.

Оценивание каждого каждым с позиций вреда(нанесение – ненанесение) – уже не просто спектакль, а интерактивная постановка, приглашающая всех профессионалов принимать участие.

Оцениваемый руководитель органа или структуры безопасности должен иметь возможность самооценивания и оправдательных комментариев. Так может стать очевидным, что герой «паркетных докладов» в разведывательном сообществе воспринимается как вредитель. И эта общественная оценка станет тем самым инструментом обеспечения равенства сотрудников национальной безопасности и их интеграции в мировое глобальное открытое общество.

Массовое оценивание вреда позволяет переключить злость и агрессию  субъектов безопасности по отношению к безответственной социальной системе на конкретных субъектов – функционеров, управленцев данной  системы. Коллективная безответственность руководителей органов национальной безопасности  (никто ни в чем не виноват) оборачивается ответственностью и ротацией конкретных безнравственных функционеров. Субъект ретируется, даже если вред, наносимый им, является порождением системы, организации. Регулярная ротация вредителей ведет к позитивным изменениям в социальной системе обеспечения национальной безопасности.

Только оценка другими деяний субъекта национальной безопасности может освободить его (субъекта) от самого себя, вытащить из замкнутого мира индивидуализма, где все определяется собственными чувствами и вымыслами.

Человек «внутри себя» - это куча клипов, которые никто не смотрит.

Деидеологизация органов национальной безопасности– не афишируемая и принятая по умолчанию идеология, не выступающая в защиту и не клеймящая чего бы то ни было (в отличие от пропаганды), основной задачей которой является тщательное камуфлированние того факта, что социальные действия капитала не зависят от субъективных действий социальных паразитов. Свободная рука свободного рынка свободно опустошает карманы свободных граждан и также не щадит работников специальных служб.

Пропаганда в органах национальной безопасности  – это защита или охаивание социальных действий или самих социальных субъектов всеми возможными средствами, часто под прикрытием какой либо религии или идеологии. При современном капитализме включается лишь при поиске и утверждении врага, необходимого социальным паразитам для передела ресурсов.

При моделировании частной разведывательной компании важно отойти от деидеологизации и пропаганды, а целесообразно использовать идеологию-технологию для поддержки ценностей и смыслов консолидации разведывательного сообщества в частной форме для участия в качестве свободных партнеров в организации национальной безопасности.

Идеология-технологияв отличие от классических идеологий (в том числе и идеологий деидеологизации, скрывающих реальное положение дел) переформатируют, реструктурируют саму социальную реальность помимо воли и желания отдельных социальных субъектов; и разными способами, но всегда посредством «других» принуждают субъекта действовать или бездействовать тем или иным способом. Эти идеологии-технологии ни чего не объясняют, но влияют на поведение социальных субъектов.

Идеология не достигает успеха, терпит провал, если она всего лишь декларируется как ценность, но не может быть натурализована, явлена как факт. Например, идеология неолиберализма или неоконсерватизма с помощью средств массовой информации постоянно фактически демонстрируются, т.е. являются фактом для общественного сознания.

Идеология нравственности, в отличие от этих идеологий, реализуется с помощью специальной идеологии-технологии, которая может верифицировать, визуализировать проявление безнравственности как факта с помощью шкал вреда.

Неолиберализм пытался исключить все социальные ценности (бесплатное образование, бесплатная медицина и т.п.). И исключив их, остался с антиценностями (платное образование, недоступная медицина и т.д.). Социальные технологии позволяют использовать антиценности для фактического возрождения ценностей.

Вред как антиценность. Социальные субъекты генетически устроены так, что даже бессознательно могут ощущать и чувствовать разнообразные проявления вреда. Именно по этому они способны легко и устойчиво оценивать вредные действия других социальных субъектов. Визуализация массовых оценок вреда социальных действий ведет к их блокированию. Использование вреда как антиценности для работы ЧРК является одновременно и инструментом внешнего влияния.

Участие в ЧРК – это свобода совести для профессионала. Теперь ему не нужно маскировать свои убеждения и ценности, к социальной маскировке прибегать не обязательно. Коммунист, социалист, националист, либерал, консерватор легко уживаются друг с другом в ЧРК, творчески сотрудничают, принимая умом и сердцем нравственное правило «Три С» для разведывательного сообщества (не вреди себе, своим согражданам, своей стране ни мыслью, ни словом, ни делом). В нашем понимании, только наличие ценностей позволяет получить качественное ЧРК, способное защитить гражданское общество и государство от вызовов и угроз безопасности. Без ценностей, опираясь только на торговлю информацией, действуя в ущерб своей стране, согражданам - эта компания долго не просуществует. Участие в такой компании не будет иметь моральных оснований, и поэтому является бесперспективным и опасным.

Социальная маскировка– сокрытие социальным субъектом внутренней позиции (веры, убеждений, желаний и т.п.), демонстрация комфортных убеждений и позиций, не выглядящих в глазах «других» как очевидный вред.

Субъекты органа национальной безопасности видят, что режим управления органом плох, но продолжают поддерживать и участвовать; знают, что «успехи в службе» – кощунство, специальные должности, звания и награды приобретаются за деньги и не имеют внутренней ценности. Субъекты всеми  своими декларациями и социальными действиями утверждают обратное. Двоемыслие, двойные и тройные стандарты – есть проявление  социальной маскировки, приводящей к тому, что государственный орган национальной безопасности может работать в имитационном режиме с «холостым», но пафосным ура-результатом.

Это демонстрация недеяния и даже отсутствия присутствия ряда руководителей с целью ухода от всякой социальной ответственности. Как итог, у многих увольняемых сотрудников органов национальной безопасности возникает социальная апатия.

Социальная апатия– состояние общества, когда социальные субъекты знают, уверены, что все идет от плохого к худшему, но поделать с этим ничего нельзя.

Чтобы преодолеть эту апатию возможно создание и организация деятельности свободной и открытой для профессионалов структуры «Частная разведывательная компания». Примерную декларацию ее организационного построения можно описать следующим образом.

 

Проект положения о частной разведывательной компании (ЧРК)

 

 

Частная разведывательная компания (ЧРК), именуемая в дальнейшем ЧРК, является открытым объединением граждан, идентифицирующих себя с профессиональным разведывательным сообществом. ЧРК создается для консолидации специалистов в области национальной безопасности и информационно-аналитической работе.

ЧРК создается и действует в соответствии с норами международного права.

Местонахождение ЧРК определяется ее учредителями.

ЧРК не является юридическим лицом, не ведет хозяйственной деятельности, осуществляет просветительскую и координационную деятельность в сфере национальной безопасности, информационно-аналитической работы, сбора социально-значимых данных, построения коммуникаций и социального дизайна.

ЧРК создается без ограничения срока действия.

ЧРК имеет динамические структуры и иерархии, определяемые ее членами,  может    открывать свои региональные подразделения для обеспечения своей деятельности, заключать соглашения о сотрудничестве в сфере национальной безопасности и обеспечения данными.

ЧРК может иметь свою печать, содержащую ее полное наименование на языке страны, в которой размещена штаб-квартира ЧРК, с указанием официального информационного ресурса и контактных данных, вправе иметь штампы и бланки со своим наименованием, собственную форму, эмблему и символику.

Учредителями ЧРК являются заинтересованные организации и частные лица.

Цели ЧРК:

Содействие созданию наиболее благоприятных условий для своих членов в целях полного и достоверного получения информации, необходимой для осуществления деятельности в сфере обеспечения безопасности гражданского общества.

Просвещение в области национальной безопасности, профилактика деятельности террористических и экстремистских организаций, тоталитарных сект.

Консолидация разведывательного сообщества на нравственных основаниях, улучшение качества материальной и нематериальной жизни ветеранов разведывательных органов.

Виды деятельности ЧРК:

Информирование гражданского общества и частных заказчиков о деятельности ЧРК.

Разработка и установление демократических, свободных и безопасных условий участия заинтересованных лиц в ЧРК.

Сбор и анализ информации в интересах защиты гражданского общества от вызовов и угроз безопасности.

Обеспечение проектов государственных корпораций на основе принципа государственно-частного партнерства.

Представление интересов участников ЧРК  в их отношениях с органами местного самоуправления гражданского общества, государственной власти.

Построение коммуникаций и социальный дизайн.

Разработка и утверждение этических стандартов разведывательной деятельности.

Рассмотрение жалоб  на действия руководителей органов национальной безопасности, уличаемых в преступлениях против гражданского общества.

Осуществление частной деятельности в сфере получения данных, обеспечивающих защиту гражданского общества и заказчиков услуг ЧРК от вызовов и угроз безопасности.

Консультации в области разведывательной деятельности.

Участники ЧРК имеют право участвовать в самоуправлении ЧРК.

Решение о выходе из состава ЧРК может быть принято в одностороннем порядке путем уведомления правления ЧРК. Днем выхода из ЧРК считается день получения уведомления о выходе из состава ЧРК.

Обеспечение ответственности членов ЧРК осуществляется путем заключения соглашений и деклараций социальной ответственности.

ЧРК может быть ликвидировано решением правления ЧРК.

Ликвидация ЧРК считается завершенной после подписания всеми членами правления протокола о ликвидации ЧРК и опубликования данного протокола в интернете.

Состав правления ЧРК определяется учредителями и корректируется участниками ЧРК.

ЧРК должна работать в интересах гражданского общества и для удовлетворения запроса частного Заказчика. Для этого она должна быть способной проводить в его интересах комплекс специальных мероприятий, направленных на получение данных разведывательного характера: о клиенте, конкуренте, контрагенте, поставщике и т.д., за исключением промышленного шпионажа и получения информации, содержащей признаки государственной тайны.

Специалисты ЧРК должны быть готовы вылететь в любой район мира и провести сбор информации по любому интересующему объекту, явлению, событию, провести специальные мероприятия  для получения максимально достоверных данных.

Группа аналитиков ЧРК, используя новые идеи ризоморфного анализа, изучив и проанализировав собранную информацию, должна предоставить Заказчику максимально полный разведывательный отчет по полученной информации, а также проанализировать и предоставить Заказчику возможные варианты развития ситуации в целом. Стоимость и срок выполнения задачи оговариваются с руководством ЧРК всякий раз дополнительно и индивидуально.

ЧРК также должна иметь возможность провести полный комплекс конкурентной разведки, обладать развитым потенциалом для проведения аналитической работы в тех странах, в которых необходимо обеспечить интересы и защиту клиента. Для решения этих задач в зависимости от законодательной базы государства, на территории которого обеспечивается безопасность партнера ЧРК, специалистами ЧРК должен быть проведен  комплекс мероприятий по консолидации информации (определение угроз и вредителей для Заказчика).

В зависимости от обстановки в комплекс разведывательных мероприятий может входить сбор информации, мониторинг обстановки, создание благоприятных условий в местах ведения производственной деятельности компании с использованием сети доверенных лиц и лиц влияния.

Кроме этого, в интересах Заказчика должен быть проведен мониторинг всего информационного поля, существующего вокруг охраняемого объекта, как на территории страны пребывания, так и в прилегающих государствах.

Не менее важной способностью ЧРК является использование таких инноваций как социальный дизайн территории под Заказчика. Это искусство VIтехнологического уклада, которому и должны быть посвящены следующие исследовательские и опытные работы  коллектива Института военно-гуманитарных технологий Международной академии социальных технологий (www.inethic.spb.ru) в 2015 и 2016 годах.

 

 

Нелинейный или ризомный подход к моделированию субъектов безопасности гражданского общества и государства – частной разведывательной компании

 

 

Ризомный процесс интерпретируется научной школой Института военно-гуманитарных технологий Международной академии социальных технологий как радикально непоследовательный, идущий сам по себе процесс  взаимодействия социальных субъектов. Эти взаимоотношения могут принимать в любое время характер как мирного, так и военного сосуществования (метания от разрушения к созиданию как особой форме разрушения). Социальный процесс как ризома заключается в том, что этот процесс  может развиваться куда угодно и принимать любые формы от цивилизованного рынка до варварского грабежа высокотехнологическими средствами противоборства. Социальный процесс (становление и развитие гражданского общества) по мнению наших ученых Юнацкевича П.И. и Чигирева В.А. (Санкт-Петербург, Международная академия социальных технологий, www.pan-i.ru) абсолютно не линеен. «Общество не знает, куда идет, и откуда идет, и что с ним происходит» (Юнацкевич П.И. и Чигирев В.А.).

Фундаментальным свойством социального процесса как ризомы,  является его нестабильность, изменчивость, нарушение целостности, распад и рождение новых социальных субъектов.

Люди объединяются в организации, придают им видимость целостности. Однако эти организации со временем разваливаются, возникают как внутренние, так и внешние враги функционирования данных структур. Понятно, что универсальных организационных решений не существует и само понятие структура в ризоморфном анализе не используется. Человек и его социальные организации воспринимаются как процесс, и этот подход по Чигиреву В.А. и Юнацкевичу П.И. называется нелинейным (ризомным, ризоморфным) моделированием.

Для ризоморфного анализа понятие «центр управления» («команды из центра») не используется. Общественные силы распределены, и неформальное руководство переходит в формальное лишь на некоторое время распада социальной структуры. Распад неизбежен, поэтому важна изменчивость и динамичность социального построения различного рода иерархий.

Роль центрирующего единства кода выполняет идеология социальной структуры.

Логика линейного моделирования социальных структур  — это логика жестких векторно-ориентированных структур, в то время как нелинейное моделирование в контексте постмодернистского отказа от логоцентризма осуществляется в качестве неравновесной целостности, среды, не характеризующейся наличием организационных порядков и отличающейся перманентной креативной подвижностью. Источником трансформаций выступает в данном случае стремление социальных субъектов сохранить свою целостность за счет других социальных субъектов, избежать вреда своей оболочке.

Мы считаем, что ризоморфные  социальные среды обладают имманентным креативным потенциалом самоорганизации, и в этом отношении могут быть оценены не как кибернетические (подчиненные командам "центра"), но как синергетические. Иллюстрацией этого может служить программный для постмодерна текст Э.Ионеско "Трагедия языка": "Произошло странное событие, и я не понимаю, как это случилось: текст преобразился перед моими глазами... Вполне простые и ясные предложения... сами по себе пришли в движение: они испортились, извратились, чтобы уже в следующее мгновение исказиться вновь. Однако достигнутый в результате этого кажущийся организационный хаос на деле таит в себе потенциальные возможности бесконечного числа новых организационных трансформаций», обеспечивая безграничное разнообразие сценариев развития социальных субъектов.

На наш взгляд, в рамках нелинейного моделирования в принципе невозможно выделение каких бы то ни было фиксированных точек, стабильных организационных структур, ибо каждая из них в своей динамике фактически предстает перед наблюдателем в удобной для него форме отражения и понимания. Для другого наблюдателя, или даже для этого, но через некоторое время изменения социальной роли наблюдающего, возникает новый взгляд на одно и то же социальное явление или событие.

Т.е. сам оценщик изменяет самому себе в оценке, если смещается его место в социальной структуре (до увольнения думал и оценивал так, после увольнения оценка стала иной; до назначения на должность была точка зрения, в ходе исполнения должности была другая, после повышения по службе вновь изменились взгляды на оценку).

Социальный процесс имеет свою траекторию движения, которая всякий раз ускользает от любой жесткой фиксации.

Существование ризоморфной социальной среды может быть понято лишь как процесс, динамично меняющийся и ускользающий от любой фиксации в частном и общественном сознании.

Разные скорости развития и деятельности социальных субъектов порождают феномены относительной задержки, торможения или, наоборот, стремительности.  Эти разные скорости и направления деятельности составляют внутреннюю организацию социального ризоморфного пространства.

 Фактически линии внутреннего членения оказываются применительно к ризоморфным социальным средам перманентно подвижными, они еще и предполагают своего рода "разрывы" как переходы ризомы в состояние, характеризующееся отсутствием жесткой и универсальной структуры, организации.  Ряд социальных субъектов, наблюдая социальные противоречия, устремляется в них, усиливая социальные разрывы, приводя к новым явлениям.

По словам Чигирева П.И. и Юнацкевича П.И., ризоморфная социальная структура не боится разрыва, катастрофы, гибели, это для нее новое состояние, дающее очередные возможности сброса социального баланса (кадров, мешающих изменениям социальной структуры) и набора новых сил.

Ризоморфное социальное образование в форме социального субъекта, организации,  в отличие от структуры, не боится развала, но — напротив — конституируется в нем как в перманентном изменении своей конфигурации.

Социальная ризома сама решает, какое организационное построение отвечает ситуации войны или мира, выгодной сделки или мошенничества и произвола.

Следовательно, ризома может быть разорвана, изломана в каком-нибудь месте, и может перестроиться в другую организацию.  Разрывы в социальной ризоме возникают всякий раз, когда некоторые социальные субъекты утрачивают общественное доверие, а за ними деньги и власть, стремительно разрушаются, и перевоплощаются в других субъектов, с новыми, но все теми же старыми лицами. Социальные жулики ускользают от общественного наказания, но перестроившись, являются снова под эгидой созидательных субъектов. Их гибель носит случайный характер, и потому трудно прогнозируется.

Аналогичным образом Чигирев В.А. и Юнацкевич П.И. рассматривают и то, что в линейном моделировании могло бы быть обозначено как внешняя организационная структура (юридическое лицо, организация, союз организаций, государство, союз государств). Внешняя  организационная структура при нелинейном подходе ризоморфного анализа может быть интерпретирована как принципиально открытая среда — не только в смысле открытости для трансформаций, но и в смысле ее соотношения с внешним миром. По оценке Чигирева В.А. и Юнацкевича П.И. в принципе нет и не может быть "ни начала, ни конца, только середина, из которой организация растет и выходит за ее пределы". Т.е. невозможно четкое дифференцирование внешнего и внутреннего: ризоморфный социальный субъект, организация  развивается, варьируя, расширяя, захватывая, схватывая, внедряясь, конституируется посредством внешних воздействий и влияния «других» социальных субъектов.

Таким образом, процессуальность существования социальных организаций принципиально аструктурна. Ризома как социальная структура  состоит в перманентной генерации новых версий организации (видимо линейных, но ведущих себя вне всякой последовательной логике, или соблюдающих извращенную логику двойных и тройных моральных стандартов).

Любая созданная структура сиюминутно актуальна и ситуативно значима, но в принципе не может интерпретироваться в качестве финальной, идеальной.

Среди последовательно сменяющих друг друга организационных структур ни одна не может быть аксиологически выделена как наиболее предпочтительная, правильная в интерпретационном смыслах. «Быть ризоморфной структурой — значит порождать новые организации, которые кажутся дочерними, а по сути могут являться родительскими и кормящими» (Юнацкевич П.И., Чигирев В.А.). В любой момент времени любая социальная структура может быть связана (принципиально непредсказуемым образом) со всякой другой, образуя каждый раз в момент этого (принципиально преходящего, сиюминутно значимого связывания) определенное информационное отражение в общественном сознании.

Ризома — это своего рода временная база для перманентно возникающих и распадающихся социальных субъектов с непредсказуемым будущим, туманным прошлым и сомнительным настоящим.

Таким образом, в нелинейном подходе к моделированию социальных структур речь идет о модели, которая продолжает формироваться и углубляться в процессе, который развивается, совершенствуется, возобновляется, являя каждый раз новые версии своего бытия, нечетко, условно соотносимые друг с другом.

Социальная структура понимается Юнацкевичем П.И. и Чигиревым В.А. как социальный субъект, стремящийся воспроизводить только самого себя, когда собирается создать нечто иное, например новую структуру национальной безопасности или торговую корпорацию. Но при этом у нее ни чего не получается. Каждый новый социальный субъект, порожденный другим, становится не только иным, и ведет войну за выживание со своим родителем или кормящим источником.

Это   одно из наиболее отличительных свойств развития ризоморфной структуры – не ясно, что из нее получится завтра.

Социальная среда состоит  не из множества социальных субъектов, и из измерений, точнее движущихся линий оценок вреда. Социальные субъекты избегают контакта и взаимодействия с теми субъектами, в отношении которых видна линия вреда (динамический результат массовой этической оценки, см. Институт нравственности, раздел «Шкала вреда», www.inrav.ru). Она состоит не из единств, а из нравственных измерений, точнее из движущихся оценочных линий социальных измерительных шкал, визуализированных в глобальном информационном пространстве. И это обстоятельство становится мотивом движения социальных субъектов по нравственным линиям, чтобы избежать изобличения в паразитизме и вредительстве гражданскому обществу.

Ризоморфная социальная среда образует многомерные линеарные множества массовых оценок социальных субъектов, которые  сосредоточены в плане консистенции,  из которых всегда исчисляется индекс вреда (он же индекс нравственности). Это показатель безвредности, неопасности социального субъекта или организации. Такое множество меняет свое направление при соответствующем изменении своей цивилизационной природы.

 В соответствии со сказанным, ризоморфная структура неизбежно конституируется в качестве принципиально нестабильной, т.е. изменчивой.  Изменчивый характер ей будет придавать дискурсивная практика, в ходе которой и будет корректироваться развитие создаваемой социальной структуры, например ЧРК.

Ризома не подчиняется никакой структурной или порождающей модели. Она чуждается самой мысли о центре управления и генеральной линии развития, плановости, генетической оси как глубинной структуре.

В отличие от структуры, которая определяется через совокупность точек и позиций, законодательно описанных отношений между этими точками и четких связей между позициями, ризома состоит исключительно из векторов развития, нечетких структур членения, и все время ускользает от любого точного измерения и оценки.

Мало того, она может существенно преобразиться, менять свою природу, стать иной к завершению процедуры формальной оценки ее деятельности в социальном пространстве.

Классическим примером ризоморфной среды служит среда письма. Согласно, например, Р.Барту, текст есть продукт письма как процессуальности, не результирующейся в данном тексте.

 "Все приходится распутывать, но расшифровывать нечего, структуру можно прослеживать, протягивать (как подтягивают спущенную петлю на чулке) во всех ее поворотах и на всех уровнях, однако невозможно достичь дна; пространство письма дано нам для пробега, а не для прорыва; письмо постоянно порождает смысл, но он тут же и улетучивается, происходит систематическое высвобождение смысла" (Р.Барт).

 Конституируя идею ризомы как модели такой социальной структуры как частная разведывательная компания принципиально нелинейного типа организации целостности, мы далеки от односторонней трактовки ЧРК как тотально ризоморфного, полагая корректным применение как линейных, так и нелинейных моделей разведывательной деятельности.

Более того, мы задаемся вопросом о возможном взаимодействии линейных ("государственных разведывательных структур") и нелинейных ("ризоморфных частных разведывательных компаний") сред между собой.

Дополнение линейных организаций нелинейными, видимо и создает ту методологическую основу моделирования частных разведывательных компаний, адекватно современным вызовам и угрозам безопасности гражданскому обществу и государству.

Таким образом, понятие «ризома», интегрально схватывая сформулированные в философии постмодернизма представления о нелинейном и программном не структурном (аструктурном) способе организации целостности, обретает статус важного понятия для нелинейного моделирования новых типов частных разведывательных организаций,  которые еще только осваиваются наличной военной культурой.

 

Заключение

 

В качестве заключения следует отметить, что миссия современных ЧРК – это переход на новый уровень ценностей и целей. Не работать только по  защите собственности конкретного политического режима, а вести свою деятельность на благо мирового гражданского общества. Глобализация, основанная на массовых коммуникациях и глобальной экономике, капиталистическом хозяйственном укладе, торжества либеральных и консервативных ценностей создает новый ориентир для разведывательного сообщества из различных стран мира. Интеграция, консолидация в общемировые процессы, работа по становлению и развитию открытого глобального гражданского общества – новый вектор для профессионалов ЧРК. Мир изменился, проблема гуманизма общежития стала главной.

Социальный паразитизм превратился в тормоз общественного прогресса и нравственного оздоровления мирового сообщества. Общественный мораторий на насилие, шпионаж стали все более очевидными. Нужны новые формы консолидации информации, открытость и исключение летального насилия в общественном диалоге. В этом, на наш взгляд, и заключается модернизация ЧРК, усиление ценностного начала в их работе и утверждение ориентира защиты не только России, но и открытого глобального гражданского общества от вызовов и угроз безопасности.

Россия, заняв место лидера в развитии открытого глобального гражданского общества сможет навсегда поставить точку в мировых летальных войнах на планете Земля.

Войны при этом не прекратятся, но они из летальной плоскости перейдут в нелетальные измерения. Не маловажную роль в этом деле призваны играть военно-гуманитарные технологии, которые могут эффективно использовать частные военные и разведывательные компании.